1932. 4 апреля
Рождение

Кадр из фильма "Зеркало". Из архива Госфильмофонда РФ.

Андрей Тарковский, сын поэта и переводчика Арсения Тарковского и Марии Вишняковой (Тарковской) родился в селе Завражье недалеко от города Юрьевец — его бабушка настояла, чтобы дочь рожала в больнице у своего отчима, врача Николая Матвеевича Петрова. «Ждали девочку, было уже готово имя — Марина, а 4 апреля родился мальчикКомментарий Д.А. Салынского и стал горячо любимым сыном»1.

«Предполагалось, что мама родит числа двадцатого, но дорогой ее сильно растрясло, и роды начались раньше срока. Маму не успели отвезти в больницу. Рожать пришлось дома, на обеденном столе. Наша милая бестолковая бабушка так разволновалась, что забыла, где находится дом акушерки, и они с папой с трудом ее разыскали. Принимали роды Николай Матвеевич и акушерка Анфиса Осиповна Маклашина. После того как все завершилось, отчим сказал маме: “Ну, Маруська, следующего рожай где хочешь! Слишком уж нервно — принимать у своих”»2. Мать и сын оставались в Завражье до начала осени, после чего вернулись в Москву, где семья жила в комнате в Гороховском переулке (дом 21 квартира 7).

На третий день после рождения сына Арсений Тарковский записал: «Глаза темные, серовато-голубые, синевато-серые, серовато-зеленые, узкие; похож на татарчонка и на рысь. Смотрит сердито. Нос вроде моего, но понять трудно, в капочках. Рот красивый, хороший…»3

Позже Андрей Тарковский пытался проанализировать собственную генетику: «Что же касается родителей, то, если отец передал мне частицу своей поэтической души, то мать — упрямство, твердость и нетерпимость. Хотя у отца тоже всегда было достаточно этих необходимых в наше время качеств для тех, кто занимается творчеством»4.

3 октября 1934 в Малоярославце появилась на свет та девочка, которую ждали за два года до этого — младшая сестра Андрея Тарковского, названная в честь Марины Цветаевой.

Кадр из фильма “Зеркало”. Из архива Госфильмофонда РФ.

«Радость от появления на свет дочки сменилась осложнениями в быту. Папа обычно работал по ночам, днем должен был отсыпаться. У мамы и у маленьких детей был свой режим. Жить в одной комнате стало невозможно. Тогда и возникла идея обмена жилплощади. Мамина двоюродная сестра Людмила Орадовская со своим мужем переезжают в комнату Тарковских, а Тарковские — в их две десятиметровые комнатки. Так в жизни семьи Тарковских появился этот адрес: 1-й ЩИПОВСКИЙ ПЕРЕУЛОК, ДОМ № 26, КВАРТИРА 2»5.

В нынешний район, прямо возле станции метро «Серпуховская» Тарковские переехали 28 декабря 1934 года. Как описывает это — по воспоминаниям родных — Марина Тарковская,  «в тот день был жестокий мороз, а посему Андрей был в зимнем пальтишке на шерстяном ватине, а я — в ватном голубом сатиновом одеяле»6. Переезжать помогал друг семьи и крестный Андрея Тарковского поэт и переводчик Лев Горнунг.

«Как только Андрей оказался в комнате, он взобрался на широкий подоконник и запел свою любимую арию Ленского. Ему нравилось, что в пустой комнате голос звучит лучше, чем в заставленной, и, пока родители перетаскивали вещи, он исполнил весь свой репертуар»7.

В этих двух комнатках в коммунальной квартире, в переулке, который называли то Щиповским, то Щипковским, Мария, Андрей и Марина Тарковские прожили много лет: «Большинство домов в 1-м Щиповском переулке были одно- или двухэтажными, деревянными, до революции принадлежавшими частным лицам, в основном торговому, купеческому сословию. Некогда к домам примыкали большие участки, занятые садами и огородами. В советское время дома эти превратились в густонаселенные коммуналки — “клоповники”, как их называли. (Кстати, клопы были тогда неистребимы, а вот тараканов почему-то не было, они появились в 60-х годах.) Большие дворы, окружавшие дома, были раздольем для ребятишек из коммунальных квартир. Собирались дворовые компании, играли в самые разные игры, в зависимости от возраста — в прятки, салочки, казаки-разбойники, девочки — в классики, прыгалки. Ребята постарше — в ножички, в пристеночек, расшибалку, жосточку. В военные и послевоенные годы по рукам ходило много настоящего оружия — немецкие кинжалы, финки. Мальчишки что-то взрывали — ценился карбид (было много несчастных случаев), мастерили самодельные пистолеты, свинцовые кастеты. Народ, живший в 1-м Щиповском переулке, был весьма разношерстным»8.

Мария Вишнякова так описывала этот двор: «В хорошую погоду вся жизнь нашего дома происходит на нашем дворике. Выбиваются ковры, сушится белье, когда это совпадает — ссорятся бабы. Моются вонючие кадушки из-под солений, шпарятся клопиные матрацы, чинится мебель: что-то без конца пилят и куда-то вбивают гвозди.

Ребятишки всех возрастов детского сада играют в мяч, дерутся, падают и плачут. Вообще же население нашего дома очень деятельно и миролюбиво, что, безусловно, связано одно с другим, так как вздорность и склоки идут обычно от безделья»9.

Дом № 26 принадлежал расположенному недалеко парфюмерному заводу: «В 1932–1936 годах жители часто замечали приезжавшую на машине жену Молотова Полину Жемчужину, которая в те годы была управляющей парфюмерным трестом (ТЭЖЭ). Воздух “благоухал” не “Красной Москвой”, знаменитыми тогда духами, по слухам составленными до революции для императрицы, а специфическими химическими испарениями, вряд ли полезными для здоровья.

Квартира № 26 была коммунальной, там жила еще семья Гликман, старики-родители, их сын Елиазар Иосифович с красавицей женой Марией Борисовной и домработница Настя. С Гликманами у Тарковских сложились добрые соседские отношения, они могли даже пользоваться их телефоном.

Из бытовых удобств в квартире был кран с холодной водой на кухне и сырая уборная с высоко подвешенным бачком и фарфоровой ручкой на цепочке для слива. Готовили на керосинках и примусах. Стирали в корытах белье, отапливались дровами, дровяные сараи были на внутреннем, “заднем” дворе. Окна квартиры № 26 были расположены низко, в комнатах было сыро, а у Тарковских было и темно, так как одно их окно смотрело в кирпичную стену соседнего здания, а второе выходило во внутренний двор»10.

Сразу после переезда спальню для детей устроили в этой второй, «дальней» комнате, с окном во двор: «Эта комната была немного светлее и суше первой, окно которой упиралось в кирпичную стену соседней части дома. Может быть, снимая “Ностальгию,” Андрей вспомнил именно это окно, окно без перспективы, окно безнадежности?»11

Образ дома. “Жертвоприношение”.

Хотя в детстве Андрей и Марина Тарковские этой безнадежности не замечали, одногруппник Тарковского по ВГИКу Александр Гордон, впервые оказавшийся в доме в 1-м Щипковском переулке уже в середине 1950-х годов, описывал его так:

«Двухэтажный замоскворецкий дом — низ каменный, верх деревянный — напоминал барак из-за длинного коридора, делившего его на две части. <…> Это жилье на три семьи было очень тесным. На кухне с окошком, выходящим в коридор, постоянно светит лампочка, во время стирок она почти не видна. Горит газовая плита, воздух спертый, от полов дует. <…> Живет семья в двух смежных комнатах (всего двадцать метров) вчетвером — мать, бабушка, брат, сестра. Помещение полуподвальное, небольшие окна выходят во двор всего в полуметре от земли. Изредка мелькают проходящие за окном валенки и сапоги, гуляющие во дворе дети, укутанные шарфами, — шарфики видны, а головы срезаны. Напоминает квартиру Мастера из булгаковского “Мастера и Маргариты”»12.

По воспоминаниям Гордона, по крайней мере, в двадцать лет Тарковский «не любил тесную коммуналку, рвался на улицу»13.

Тем не менее, с конца 1980-х годов велись разговоры о том, что в доме в 1-м Щипковском переулке необходимо сделать музей Тарковского. В 1998 году он был внесен в список памятников истории. Однако в 2004 году дом был полностью и окончательно разрушен. В 2008 году было принято постановление правительства Москвы о «воссоздании» объекта культурного наследия со сроком исполнения 2009–2011 гг. В 2015 году снова было сообщено о планирующемся «воссоздании» дома с устройством кинозала, фондохранилища, мемориальной квартиры и буфета: «Комитет города Москвы по ценовой политике в строительстве и государственной экспертизе проектов сообщает о согласовании проектной документации для объекта капитального строительства: “Воссоздание с приспособлением для современного использования выявленного объекта культурного наследия: «Дом, в котором в 1934–1962 годах жил кинорежиссер Тарковский А.А.» по адресу: 1-й Щипковский переулок, дом 26, строение 1, район Замоскворечье, Центральный административный округ”»14. На данный момент создание культурного центра «Дом Тарковских» включено в адресную инвестиционную программу города Москвы на 2023 год.